Виктор Федорович Ерин: краткая биография. Биография Ерин мвд

1960 – 1964 - слесарь, г. Казань

1964 – 1969, 1973 – 1983 - в органах внутренних дел г. Казани и аппарате МВД Татарии.

1983 – 1988 - начальник отдела в центральном аппарате МВД СССР

1988 – 1992 - первый заместитель (заместитель) министров внутренних дел Армении и России

1992 – 1995 - министр внутренних дел России

с 1995 - заместитель директора Службы внешней разведки России.

Виктор Ерин – одна из приметных фигур в плеяде министров внутренних дел. Во-первых, он профессионал и к моменту назначения министром уже проработал 27 лет в различных ролях в органах внутренних дел. Прошел многие ступени, изучил систему изнутри, а не понаслышке. Во-вторых, побыл он министром, хотя не так уж много – три с половиной года, то есть одну пятую срока, например, пребывания министром Щелокова, но по меркам смутного переходного времени довольно продолжительно. Особенно, если учесть, что за шесть лет перед его назначением (1986 - 1991) в СССР и России калейдоскопически сменились шесть министров – Власов, Бакатин, Пуго, Баранников, Трушин, Дунаев. Да и назначенному после него Куликову тоже довелось проработать более короткий срок. Так что из всех министров внутренних дел последнего времени история предоставила Ерину возможность проявить себя на посту министра в большей мере, чем другим. На этом фоне он почти аксакал.

Раньше многим министрам внутренних дел не присваивали никаких званий. Для Ягоды, Ежова и Берии Сталин ввел специальные звания – генеральный комиссар государственной безопасности. Со времени Круглова и Щелокова как-то прижилась традиция присваивать министрам внутренних дел воинские звания.

Применительно к Ерину этот вопрос решался так. 20 апреля 1993 года первый заместитель министра внутренних дел Дунаев подписал документ на имя начальника государственно-правового управления Администрации Президента России Котенкова с просьбой о включении в перечень воинских должностей, замещаемых высшими офицерами в МВД, должности министра с установлением по ней воинского звания “генерал армии”. Мотивировка – министр непосредственно руководит внутренними войсками. Предложение упало на благодатную почву и было поддержано. 1 октября 1993 года имевший до этого специальное звание генерал-полковника внутренней службы Ерин становится лицом с воинским званием генерала армии.

Причем получал он генеральские звания, как и его предшественник Баранников, стремительно быстро: 1989 – генерал-майор милиции; 1991 – генерал-лейтенант милиции; менее чем через 9 месяцев, 19 мая 1992 года, - генерал-полковник внутренней службы; в следующем 1993 – генерал армии. Итог – за четыре года четыре генеральских звания. Баранников, как указывалось выше, прошел такую же дорогу за три года.

Опять-таки для сравнения вспомним, что Хрущев за четыре года работы министром внутренних дел СССР строителя Дудорова вообще никаких званий ему не присваивал, а работавший позднее министром в России Тикунов, хотя тоже руководил внутренними войсками и имел до назначения на пост министра воинское звание полковника, за пять лет успешной работы получил лишь специальное звание генерала внутренней службы второго ранга, иначе говоря – генерал-лейтенанта, две больших звезды. И все, точка. Хотя ныне и модно критиковать советскую власть, но для объективности

Всего в Армении Ерин проработал два года – 1988 – 1990. Об истинных причинах прекращения его работы там у автора достоверных сведений нет. Оценки о работе Ерина в Армении тоже доводилось слышать разные, больше критические. Вот что рассказал, например, генерал Аслаханов, автор нескольких книг, Президент Ассоциации работников правоохранительных органов Российской Федерации.

Когда мы вместе работали начальниками отделов в ГУБХСС МВД СССР с Ериным, тот постоянно стремился подчеркнуть, что он самый грамотный человек. Поскольку Ерин был начальником штабного отдела, а мы с Баранниковым руководителями отраслевых отделов, то все принципиальные документы наверх проходили через Ерина. Бывало, он поправит в документе несколько слов, например, вместо “однако” напишет “вместе с тем” или что-то подобное, не вносящее изменений по существу. Но Демидову докладывает, что, вот, мол, я поработал, и документ заиграл. Нас он мог запросто подставить, показать, что он умный, а мы все – дураки. Мог наговорить, обгадить. Это у него было в крови. Сколько людей поломали себе хребты только потому, что не нравились Ерину, а Демидов как руководитель был довольно жестким.

Потом Ерина, – продолжал рассказчик, – назначили в Армению. Но если уж он такой умный, то хотя бы раз выступил против сепаратистских настроений в Армении, против той неправомерной политики, которая там проводилась. Нет. Он сидел там тише воды, ниже травы, восхваляя высочайшую армянскую культуру. У вас, мол, даже вытрезвителей нет, я восхищен какая чистая нация.

Позднее, уже будучи заместителем министра внутренних дел РСФСР, Ерин выдвинул идею о создании в России МБВД.

Но он отказывается от этого.

Нет. Это так. У Баранникова таких мыслей не было, он был из категории работяг. Если ему дали ведомство, то он будет работать, не поднимая головы, и делать все, чтобы был порядок, чтобы система работала. А Ерин – импровизатор. Многими реорганизациями МВД обязано ему. Ведь он же о себе думает, что семи пядей во лбу, знает где и какая структура должна быть. Баранников мне сам говорил, что это идея Виктора Федоровича, а я его поддержал. Более того, звонил как-то Бакатин, который в то время возглавлял союзный КГБ и высказал обиду, что с ним по этому вопросу не посоветовались. Он о реорганизации ничего не знал, хотя по существу против такого объединения не возражал.

В такой обстановке я, как председатель комитета Верховного Совета России, сделал все, чтобы принятое решение об МБВД было отменено. Но Ерин к этому времени вошел в большое доверие к Ельцину и стал министром внутренних дел России. Баранников, будучи министром, допускал ошибку, когда часто давал ему свободу действий, выдвигая на переднюю линию. Ерин этим воспользовался, – заключил Аслаханов.

Когда Ерин вновь вернулся из Армении в Москву, то новую работу ему в МВД СССР сразу никто не предложил. Так продолжалось несколько месяцев. Между тем, напомним, теперь уже существовало и МВД РСФСР, созданное в 1989 году. К этому времени министром внутренних дел РСФСР вместо Трушина назначают Баранникова. Он, формируя свою команду, пригласил и Ерина стать заместителем министра внутренних дел РСФСР с тем, чтобы курировать криминальный блок. Через некоторое время Виктор Федорович становится первым заместителем министра. В этой роли он и встретил события августа 1991 года. Ерин рассказывает, что для защиты Белого дома и новой российской власти в период ГКЧП они дали телеграмму о направлении в Москву курсантов с оружием из нескольких милицейских школ, чему всячески противилось МВД СССР и, в частности, заместитель министра Трушин. Ерин, однако, и теперь считает вызов этих школ в Москву вполне оправданным.

Доводилось ли Вам, Василий Петрович, встречаться и с другими лицами, которые в последующем также были министрами внутренних дел России? В частности, с Дунаевым и Ериным?

С Дунаевым контактов почти не было, кроме одного. Когда он был начальником Вологодского УВД и проводилась инспекторская проверка, то я приезжал в Вологду на подведение итогов инспектирования. Закончилось это инспектирование сравнительно спокойно. У Дунаева были добрые отношения с первым секретарем обкома партии и тот его хорошо поддерживал. В то же время в коридорах министерства ходили кое-какие разговоры о том, что за Дунаевым тянутся некоторые неблаговидные дела с Северного Кавказа, когда он работал в МВД Чечено-Ингушетии и Дагестана.

С Ериным я познакомился после назначения его на должность первого заместителя министра внутренних дел Армении. Там назрели события по Нагорному Карабаху и другие. Но то ли Ерина искусственно отодвигали от этих событий, то ли сам он не очень вписался в них, но ярко он себя там не проявил. И по оценке покойного министра внутренних дел Армении Шагиняна, а также других лиц, он был больше при этих событиях, а не в них.

В последующем я с ним почти не встречался. В период же августовских событий 1991 года ночью у нас произошел с ним телефонный разговор с проявлениями человеческой грубости. В ответ на мои действия, которые я предпринимал как заместитель министра внутренних дел СССР, он, будучи первым заместителем министра внутренних дел России, повел себя нагло, по-хамски. Хотя раньше он всегда подчеркнуто проявлял внешнее уважение и чинопочитание.

Скажите, фактически МВД России вышло к этому времени из-под влияния МВД СССР?

Формально это влияние вроде бы существовало, но по существу МВД России выполняло те команды, которые шли не из МВД СССР, а от первых руководителей России.

Ранее я присутствовал при введении особого положения и комендантского часа в Ереване и в Баку. Видел, какие сложные отношения в это время возникают между армией и милицией. И в том и в другом случае были потери при введении комендантского часа. Так как власть брала в свои руки в период комендантского часа армия, то потери были в основном со стороны милиции. Я понимал, что так же могло бы получиться и в августе 1991 года. Если столкнутся наши молодые курсанты с оружием из школ милиции, которые по приказу Баранникова и Ерина стягивались в Москву, с такими же молодыми солдатами срочной службы, но имеющими БТР и танки, то кровопролитие между ними будет обязательно. Поэтому приказ Пуго о недопуске этих школ милиции в Москву совпадал с моим внутренним пониманием и настроением. Это же понимание в телефонном разговоре с Ериным я пытался внушить и ему. Но он, видимо, был ослеплен тем, что гиря России в этот момент была тяжелее гири Союза. Количественно это все накапливалось по всем линиям, а затем и привело к Беловежским договоренностям, - завершил Трушин.

Рассказал Виктор Федорович и такие эпизоды. 19 августа 1991 года Баранников приболел (не дипломатически, а реально, сердечко у него прихватывало). На хозяйстве в МВД России оставался Ерин. Утром в этот день его пригласил к себе Пуго, спросил, знает ли он об учреждении ГКЧП в стране, а также

Об обстоятельствах смерти Пуго. В квартире утром в этот день их было трое: он, жена и отец жены уже в пожилом возрасте и с нарушениями по здоровью. А над ними живет сын Пуго – Вадим с женой. Может быть, смерть Пуго можно было бы и предотвратить, но, наверно, была допущена трагическая ошибка. Ему позвонил один руководитель из КГБ и сказал, что мы хотели бы с Вами встретиться и побеседовать. Пуго был умным человеком и сразу догадался, что в условиях, когда некоторые члены ГКЧП были уже задержаны, речь идет о его фактическом аресте. Сам Ерин говорит, что он как оперативник, предлагал другой вариант. “Давайте, – говорил Ерин, – в этом деле я подыграю: поеду к нему на переговоры сам. У Пуго, с учетом наших нормальных отношений, возражений не будет, а потом я ему скажу спокойно, по житейски, что, Борис Карлович, Вы извините, но надо ехать. И ничего не произойдет. А звонок его спугнет. Между звонком и приездом может произойти

На квартиру к Пуго выехали Иванченко, Ерин и Явлинский. (Кстати, когда автор пытался выяснить, зачем наряду с сотрудниками КГБ и МВД туда надо было ехать и Явлинскому, то вразумительно на это никто, включая и Ерина, ответить не смог. Может быть, его подключили для противовеса силовикам?) Дом охранялся и по всем данным из квартиры Пуго никто не выходил. Когда

Ерин полагает, что события могли развиваться следующим образом. Пуго первым стрелял в себя, жена в это время находилась на кухне. На выстрел она прибежала и поскольку ранее решение об одновременном уходе их жизни было принято, то она по неопытности передернула затвор пистолета, из которого Борис Карлович выстрелил в себя (при этом из патронника был извлечен патрон, и он оказался на полу). Валентина Ивановна стреляет в себя сама. Версия Ерина, правда, не совпадает с заключением Прокуратуры, которая считает, что Пуго сначала выстрелил в жену, а потом уже в себя. Но кто теперь знает, как было на самом деле? Эту тайну супруги унесли с собой. Нам остается лишь догадываться и строить версии.

В целом свою позицию в событиях августа 1991 года Ерин объясняет так: он к тому времени был одним из руководителей МВД России и обязан был обеспечивать в стране общественный порядок и безопасность, в том числе Правительства и Белого дома, где собрались депутаты Верховного Совета. Сотрудники же аппарата МВД Союза попали в сложную ситуацию, их невозможно было понять, они сами не знали что делать. Одни пытались дистанцироваться от Пуго, который вошел в состав ГКЧП, и тайком звонили в МВД России о том, что мы с вами. Другие, наоборот, злобно говорили: вот подождите, ГКЧП сейчас власть возьмет, и мы потом с вами разберемся. Все это было объяснимо и происходило от понимания ситуации каждым. Одни были крайне огорчены тем, что

После событий августа 1991 года Баранников, как известно, был перемещен министром внутренних дел СССР. Туда же он взял с собой первым заместителем теперь уже союзного министра и Ерина. Министром внутренних дел РСФСР на несколько месяцев стал Дунаев.

Прошу Ерина прокомментировать вопрос о его участии в разработке идеи об объединении ведомств безопасности и внутренних дел, о чем уже упоминалось выше. Виктор Федорович рассказывает, что в органах безопасности ситуация к этому времени сложилась непростая. Их еще в 1991 – начале 1992 громил Бакатин, а потом и далее были силы, которые постоянно внушали Президенту мысль, что с этими органами в том виде, в каком они были, надо покончить. В то же время профессионалам было понятно, что государство без такой структуры функционировать не может. А Баранников был очень близок к Президенту, пользовался в тот период его уважением и полным доверием. Президент попросил предложения по этому вопросу. К подготовительной работе был привлечен и Ерин. Тогда и родилась идея

При этом могла быть значительная экономия средств: вместо двух аппаратов– один с объединением параллельных структур (оперативно-технические, финансовые, хозяйственные и другие). Кроме того, внутри одной системы вопросы взаимодействия органов безопасности и внутренних дел можно было обеспечить гораздо эффективнее. Мыслилось, что один из первых заместителей министров будет вести блок структур государственной безопасности и сюда МВД вмешиваться не будет. При этом Ерин, вопреки выше приведенному высказыванию Дунаева, говорит, что он никогда не претендовал на руководство этим блоком.

Другой первый заместитель министра руководил бы блоком служб МВД. При этом за счет объединения достигалось бы усиление и органов внутренних дел, в том числе по специальной технике. Все эти вопросы неоднократно обсуждались на совместных совещаниях с руководителями министерства безопасности, и они тоже соглашались, понимая, что над ними висит топор, а то, что предлагается – путь к спасению органов, к тому, чтобы уйти от давления как политиков, так и общественности, средств массовой информации.

Однако когда решение было уже принято на самом верху, то те же политические силы испугались – создали, мол, монстра. Отсюда пошло обращение в Конституционный суд о правомерности принятого решения. Конституционный суд, как считает Ерин, в то время был в известной мере политизирован благодаря легкой руке его бывшего руководителя Валерия Зорькина, воспитанника системы МВД. В итоге Конституционный суд поддержал позицию вроде бы демократических сил о нецелесообразности такого объединения, и схема была отвергнута. Баранников так и остался возглавлять министерство безопасности.

А по линии МВД у Дунаева, как у министра, к этому времени что-то не пошло. Поговаривали, что поведение Дунаева не воспринималось и окружением Президента и им самим. Сначала состоялась отставка Дунаева, а потом назначение министром Ерина. Воспринял Дунаев это довольно болезненно. Ему

Новый министр приступил к работе. Рассказывает, что незадолго до этого был принят Закон о милиции, там была масса вопросов, которые следовало решать. Надо было сохранить систему, которая шаталась и разваливалась. Шел стремительный отток кадров, который как-то надо было приостановить. Небывалый всплеск и угрозы дала организованная преступность, потому создавали новые структуры и надо было, чтобы они заработали. Для подготовки кадров требовалось укрепить систему учебных заведений, часть

Провозгласили создание милиции общественной безопасности – значит, надо было ее создавать, переводить на местный бюджет, что очень непросто. 12 февраля 1993 года Президент издал Указ “О милиции общественной безопасности (местной милиции) в Российской Федерации”. В результате реализации этого Указа численность милиции общественной безопасности уже в 1993 году возросла на 84,5 тысяч единиц или на четверть. В целом местная милиция к началу 1994 года по стране была сформирована на 73 процента от установленной численности и составила 442 тысячи единиц. Вместе с этим в 33 республиках, краях и областях численность подразделений местной милиции не достигла и 70 процентов до предусмотренных Указом Президента нормативов.

Одна только милиция с охраной общественного порядка и борьбой с преступностью не справится. Однако вся старая система профилактики к этому времени рухнула. Рычаги воздействия на общество по линии партийной и советской власти тоже рухнули. Надо было всему этому искать замену, поворачивать к этим проблемам местных глав администрации. Полемизируем:

Одни говорят, рухнули, а другие – порушили, потому что хорошо подталкивали, начиная с Ельцина, Беловежских соглашений и так далее.

Если значительная часть работы держалась на партийной власти, а она, эта партийная власть, разваливалась, то как оценивать: рухнуло это или развалили? Если утверждают, что КПСС развалилась искусственно, тогда будем считать, что развалили. Если же констатировать, что КПСС не сумела удержать власть и оказалась в своей верхушке прогнившей до основания, не сумела удержать такую великую державу, тогда оценки наверно будут другими.

Но если сейчас посмотреть за окно, то пришли мы тоже не к светлому, простой народ живет не лучше, а хуже.

Да, бед много. А что мы, как профессионалы, разве не понимали, что переход к рыночной экономике вызовет совершенно новые и экономические и криминальные процессы? Мы же не вчера родились, видели западный опыт перехода к рынку. Одно дело, когда мы защищали социалистическую экономику и имущество. Другое дело, когда этой экономики и социалистической собственности просто не стало. Появилась частная собственность. Были горячие головы, которые говорили, что аппараты БХСС теперь надо совсем ликвидировать. Многие не сразу пришли к пониманию того, что и в рыночных условиях нужно было защищать собственность, какая бы она ни была, воровать все равно нельзя. В условиях широкого существования банковских, различных коммерческих структур, частников искали пути реформирования нашей службы. Но в то же время пытались сохранить ее направленность на борьбу с экономическими преступлениями. Все это было не так просто, но надо было делать и это.

Поэтому я не считаю, что мы в МВД все разваливали. Наоборот, все усилия были направлены на то, чтобы сохранить то положительное, что было. Мы, например, из положительно зарекомендовавших себя кадров МВД СССР ведь никого не изгнали. Хотя горячие головы предлагали всех под метелочку, чтобы ни одного не осталось из тех, кто работал под руководством Пуго, ставшего сторонником ГКЧП. Эту мысль пытались подбросить и Президенту и Правительству. Поэтому много приходилось биться, доказывая недопустимость такого подхода. Профессионал – он и есть профессионал и при любой формации таковым и останется. Другое дело, давайте мы его направим и создадим нормальные условия для работы. Пусть служит. Он ведь служит не лицам, а государству, интересам России. Все это было не просто. Тем не менее, считаю, что мы этот путь прошли достаточно достойно. И людей не угробили, сохранили профессиональное ядро, и сумели совместить аппараты МВД РСФСР и МВД СССР более-менее безболезненно, без больших потерь, потрясений и озлобленности. На это ушла масса усилий в 1991 – 1992 годах, но люди потихоньку заработали.

Надо было думать и как материально людей поддержать в условиях инфляции, индексировать зарплату. Мне, как министру, во всяком случае, никто в спину не плюнул за то, что не поддерживал людей. Надо было и на местах сохранить сотрудников, особенно руководителей, так как пресловутая фраза: “А что он делал в период ГКЧП, какие телеграммы получал и направлял?”, – звучала повсеместно. Немало было попыток подставить начальников УВД, но мы старались этого не допускать. Многие из них при встрече и сейчас за это высказывают признательность, благодарят, что не прислушались к наветам, основанным порой лишь на эмоциях. Некоторые люди, среди которых было немало и проходимцев, просто пытались воспользоваться такой ситуацией. Так что положение было очень и очень непростым. Особенно было сложно в первый период, но потом система заработала, - заключил министр.

Ерин, правда, ничего не говорит нам о такой стороне дела, а она весьма существенна. Новая власть щедрой рукой пошла на резкое увеличение аппаратов управления. Правительство России своим постановлением 29 января 1992 года установило численность центрального аппарата МВД РФ в количестве 3400 единиц за счет 1500 единиц собственной численности МВД РСФСР (то есть увеличение почти в 2,5 раза!!!) и 1900 из 2400 упраздненного упраздняемого МВД СССР. Таким образом, из всего СССР осталась одна Россия, но аппарат МВД при этом вырос против союзного сразу на 1000 единиц!!! И это не считая всяких уловок путем создания структур при МВД. А раз “при” - значит это уже не центральный аппарат. В советские времена такое и не снилось. Тогда выпрашивали у ЦК и правительства по крохам. Особые битвы шли по центральному аппарату. Уж на что влиятельным был Щелоков. Но если ему удавалось далеко не с первого захода буквально выбить 10 – 15 единиц под какую-либо новую структуру в центральном аппарате, то это считалось уже большой победой. А тут как манна с неба.

В аппараты главков наряду с профессионалами валом пошел народ из сокращавшейся армии, гражданских организаций. Тут уж не до компетентности – лишь бы заполнить вакансии. Отозвалось все это кое-где улучшением дела, но чаще знающие люди, ветераны отмечают резкое падение профессионализма, рост бюрократизма, ослабление влияния на места.

Раньше основная часть аппарата МВД Союза размещалась на улице Житная, 16, МВД РСФСР – на Огарева, 6. После такого решения оба здания были мгновенно заполнены разбухшими структурами единого МВД, но посадочных мест для чиновников все равно не хватает, жалуются, что нет отдельных кабинетов. Одних генеральских должностей было установлено 384.

В прежние не такие уж далекие времена реальным званием даже для союзных заместителей министра внутренних дел, не говоря уже о российских нередко было звание генерал-лейтенанта. Именно с таким званием и на пенсию ушли или скончались уважаемые Б.А. Викторов, К.И. Никитин, Н.А. Рожков, Б.В. Заботин, Н.И. Пильщук, В.П. Петушков, проработавший в общей сложности заместителем и первым заместителем министра МВД 20 лет (!) и другие. Некоторые положительно характеризуемые заместители министров так и закончили в званиях генерал-майора. Не судьба.

Теперь у многих – судьба. Сейчас не только начальники Главков, но и самостоятельных управлений соревнуются кто быстрее станет генерал-лейтенантом. Нередко вчерашний полковник, попавший в русло, в фавор на глазах становится многозвездным генералом. Только голова, увы, не всегда по своей мудрости успевает за таким головокружительным ростом. “Скорее получай максимальное звание сам и быстрее пробивай его для своих приближенных, лови момент”, - таким стал девиз многих начальников. Раньше их хоть останавливали, напоминали о скромности, зарывавшихся усовестливали то в ЦК, то еще где-либо, а теперь некому. Только налогоплательщик еще туже затягивает свой пояс да непотребно матерится.

За весь период работы Ерина министром система МВД функционировала в условиях жесткого недофинансирования, отсутствия средств на решение первоочередных задач. Из министерства к Президенту и Правительству идут постоянные тревожные сообщения об этом. Так, 13 июня 1993 года Ерин доложил президенту о том, что за май этого года не выплачено денежное содержание сотрудникам на сумму 29 млрд. рублей. Остались неоплаченными счета на сумму 127 млрд. рублей за продовольствие и другие услуги. Свои минимальные потребности на июнь 1993 года МВД оценивало в 149,9 млрд. рублей, фактически же получило 57 млрд. рублей, то есть чуть больше одной трети. Подобное сообщение направлено к президенту и 29 июля 1993 года.

Власть безмолвствует. Тогда силовики, еще не привыкнув к такой безысходности, решили объединить усилия. В августе того же 1993 года к президенту и председателю правительства России поступило совместное обращение от Министерства обороны (Грачев), МВД (Ерин), МБ (и.о. министра Голушко) и председателя Федерации профсоюзов рабочих и служащих Вооруженных сил Аржавкина. В нем сообщалось, что из-за недофинансирования Вооруженных сил, правоохранительных органов, промышленных предприятий, выполняющих оборонные заказы, создалась самая серьезная угроза стабильности обстановки в армии и на флоте, в войсковых частях и органах МВД, предзабастовочная обстановка в регионах с высокой концентрацией оборонных производств. Долг по этим сферам к 27 августа 1993 года достиг 2300 млрд. рублей.

Однако в разрушенной под видом демократизации и разворованной наглыми “новыми русскими” России с благословения власти (один Чубайс со всеми своими похождениями чего стоит) денег на эти нужды не было. Во всю шла прихватизация, беззастенчивое первоначальное накопление капитала любой ценой.

Положение не изменилось и сейчас, через 5 – 6 лет, а стало еще хуже. Россия, ее правоохранительная система, МВД рушатся на глазах. Когда В. Черномырдин после очередного обвального кризиса в августе 1998 года заявил, что во время его пятимесячной отставки по России, якобы, прошел Мамай, то он сильно лукавил. Свой поход этот Мамай начал еще при Гайдаре, потом при нем, Черномырдине, а уж потом при Кириенко. Одно безусловно: во все времена – при Ельцине.

Однако высшие эшелоны и в июле, и в августе 1993 года, когда к ним обращались, были заняты другим. Президент и его окружение готовились навести мощный удар по парламенту. И сделали это в сентябре-октябре. Силовики же, в том числе и Ерин, сигналы бедствия подавали, но служили верно, даже при проведении в жизнь весьма сомнительных решений, за что потом были лично обласканы.

Таким образом, Виктор Федорович, что же в итоге удалось сделать за период работы министром, а что не удалось?

Считаю, что, во-первых, удалось реформировать систему в принципиальном плане, перевести ее на работу в совершенно новых условиях и государственного строительства и экономической ситуации, вписать ее в эти условия. Далее. Удалось сохранить профессиональное ядро, что очень важно, создать систему, работающую на перспективу в плане подготовки и переподготовки кадров. Удалось создать принципиально новые подразделения, которые были нужны для борьбы с современной преступностью (реформирование структур по борьбе с организованной преступностью; создание СОБРов, по поводу которых тоже была огульная критика, что мы создаем что-то непонятное, хотя жизнь показала, что они нужны для задержания принципиально новых преступных группировок).

Многое, конечно, и не удалось. Не сумели добиться, чтобы сотрудники органов внутренних дел чувствовали себя достойно в этом обществе как в плане уважительного общественного мнения, так и материального вознаграждения их тяжелейшего труда. Поддержка по всем этим вопросам была, в том числе и со стороны Президента. Он, выступая, сам говорил, что мы должны сделать как в развитых западных странах, где полицейский – солидный и желанный жених, потому что за ним сила государства, он там хорошо подготовлен и обеспечен. Экономика же не дала нам возможности пока это сделать. Понимаю, что для этого нужны годы. Все будет зависеть от дальнейшей экономической ситуации.

Самое главное, полагаю – это люди на всех уровнях. Есть сильный начальник УВД или другой структуры – значит, система срабатывает и в трудных условиях. У меня здесь принципиальные расхождения с некоторыми лицами, которые говорят, что надо создавать свою команду, назначать своих людей. Считаю, что это глупость. Команду формируют не так. Я формировал команду из того, что было. Практически, кроме Дунаева никого не менял. Да и Дунаева поменяли потому, что он сам влетел в этот вариант, меня поставили перед фактом, чтобы убирал без разговоров.

Остальные же все, кто работал и в МВД СССР (например, заместитель министра Страшко) и в МВД РСФСР, так и продолжали работать. Мне из них удалось сделать команду. И до сих пор мне никто не сказал, что у нас была плохая команда. Мы были единомышленниками, хотя по принципиальным вопросам могли спорить. Но когда решение принималось, все его выполняли.

Почему же заместитель министра Страшко потом был вынужден покинуть МВД, а уже при Степашине возвратиться вновь?

Со Страшко поступили несправедливо. Куликов понимал процесс формирования команды по-своему: найти с кем я вместе учился, с кем служил, всех их расставить, и это будет команда. Это чушь. Поэтому он и назначал начальниками УВД пенсионеров. Или на какие-то специальные участки назначал войсковиков, не подготовленных к этому прошлым опытом.

Но А.С. Куликов ведь, в известной мере, тоже Ваша команда?

Да, моя. На своем участке он был хороший, нормальный руководитель. Я его очень ценил как командующего внутренними войсками. Да, я знаю, что в чем-то он был не доволен, когда я не позволял те или иные решения, которые шли вразрез с интересами других служб, доводить до конца. Для меня, как министра, было одинаково важно, чтобы срабатывала и та, и другая, и третья системы. Другое дело, что, став министром, Куликов проводил свои перестановки. Но это уже его проблемы. Он, видимо, будет считать себя правым. Но я полагаю, что команда формируется по профессиональному признаку.

Когда зашла речь о связях Баранникова и Дунаева с Якубовским, Бирштейном, напоминаю Ерину, что он ведь тоже подписывал документы о широчайших полномочиях “генерала Димы”. Поясняет, что проект такого документа действительно был. Его продавливал Шумейко. Ерину этот документ принесли. Баранников как министр безопасности тоже просил его подписать. Ерин вроде бы заявил, что тут невооруженным глазом видно липу. Понимал это и Баранников, обещая сказать Шумейко, что этого делать нельзя, тем не менее документ просил завизировать. Тогда Ерин дал согласие, но написал, что только после представления положения об этом уполномоченном правительства для координации деятельности всех силовых структур. Потом, как известно, с помощью Президента эта идея благополучно погибла.

На этом наши беседы с Ериным по существу и закончились, кроме еще не названных двух его суждений, о которых скажу ниже, хотя вопросов у меня к нему было еще немало. Среди заранее переданного ему письменного перечня оставались еще необсужденными такие проблемы:

Оценка событий сентября – октября 1993, действий органов и войск МВД. Можно ли было избежать расстрела Белого дома?

Чечня: что оценивали и делали так, а что не так. Прогноз по Чечне.

Буденновск – оценки сегодня. Обстоятельства освобождения от должности министра.

Борьба с коррупцией. Что удалось, что не удалось, прогноз.

Взаимоотношения с Президентом и его администрацией, с руководителями и аппаратом Правительства, Федерального Собрания.

Сколько лет целесообразно работать одному человеку в роли министра внутренних дел, чтобы многое сделать, но и не закиснуть (Дунаев – 3 месяца; Щелоков – 16 лет).

Что ответили бы сегодня критикам Вашей работы в роли министра?

Ерин и средства массовой информации.

Что по-крупному вызывает удовлетворение из сделанного в жизни? За что критикуете себя сами?

Как бы следовало повести работу по подготовке к 200-летию МВД? Какие научные труды следовало бы создать к юбилею?

Прогноз развития России, МВД.

Однако Виктор Федорович при одном только напоминании, что обсуждено не всё, как-то сразу заторопился, лицо его посуровело, стало еще более значительным и непроницаемым. На названные вопросы он отвечать не стал, кроме кратких комментариев вскользь по событиям октября 1993 года и по войне в Чечне, которые будут приведены. Как автор, я его, в общем-то, понимаю. О чем-то ему просто не хотелось говорить. Кроме того, он единственный из бывших министров, о которых эта книга, кто еще на большой государственной службе, а не на пенсии. Время, наверное, еще не пришло отвечать ему на такие вопросы. Поэтому мое дело и право – спросить, а его – действовать по обстановке, в том числе и промолчать. Я искренне благодарен Виктору Федоровичу за его рассказы, без которых очерк о нем был бы гораздо скупее.

Недостающее же восполним документами, печатными источниками, рассказами других лиц.

С именем Ерина как министра внутренних дел связаны два наиболее драматичных события новейшей российской истории. Во-первых, это противостояние правительственных сил и оппозиции в сентябре - октябре 1993 года и их кровавый исход. Во-вторых, война в Чечне.

Заметим, что август 1991 и октябрь 1993, наряду с другими характерными чертами, примечательны еще и следующим. В этих событиях министры внутренних дел (прошлые, действующие и будущие), пожалуй, впервые за 200 лет истории МВД оказались по разные стороны баррикад. В августе 1991: на стороне оппозиции Пуго, а также в некоторой степени и бывший министр внутренних дел РСФСР Трушин, который к тому времени стал одним из заместителей Пуго; на другой – Баранников, Дунаев, Ерин. Через два года с небольшим – к октябрю 1993 – ситуация резко изменилась. Теперь на стороне оппозиции выступили Баранников и Дунаев, а правительственные силы представляли Ерин и будущий министр Куликов. Это было уже само по себе невиданным делом и свидетельствовало о глубине социального конфликта: стеной друг на друга пошли министры, призванные охранять устои государственной власти. Значит, сами эти устои оказались совершенно размытыми и воспринимались разными людьми, даже министрами, по-разному. Вобщем, как у Твардовского, хотя и в совершенно другой ситуации: “Что там, где она Россия? По какой рубеж своя?”

Комментарий Ерина:

МВД и я как министр в событиях сентября – октября 1993 года занимали выдержанную позицию. После известного Указа Президента силы МВД сделали все необходимое, чтобы общественный порядок был надлежащим. Никаких попыток силового воздействия на оппозицию не предпринималось и не планировалось.

Но когда те, кто считал себя защитниками Белого дома, начали громить наш личный состав, телецентр в Останкино, тогда органы внутренних дел и внутренние войска стали принимать адекватные меры к правонарушителям. Моя совесть чиста. Я призывал к тому, чтобы, не дай бог, пролилась кровь. Но в Белый дом было взято много оружия, хотя люди собрались всякие.

Один из Ваших предшественников Вашу личную позицию в этой ситуации очертил примерно так: “У Ерина в событиях 1993 года, как и в других, ярко проявилась психология исполнителя. За послушание и Героя России получил”.

Я не политик. Мне политические дрязги не нужны. Если объект находится под защитой государства, то его защита совпадает с моими убеждениями. А что иначе было делать? Отдавать власть Макашову и Руцкому? Я на них насмотрелся. Нет, я не буду бежать с корабля в сложный момент. Нас не так воспитывали, в том числе и коммунистическая партия.

Так резюмировал эти события Ерин.

Он как министр внутренних дел, начиная с 22 сентября и по 6 октября 1993года, ежедневно по состоянию на 8 часов утра письменно докладывал Президенту о ситуации в стране за истекшие сутки, реакции на Указ 1400 и развитии событий в Москве, где было объявлено чрезвычайное положение.

Ниже приводится фрагментарное изложение наиболее характерных моментов из этих сообщений.

После решений Верховного Совета о возложении обязанностей Президента на Руцкого, утверждении министрами Ачалова, Баранникова и Дунаева предпринимались попытки оказать воздействие на органы внутренних дел. В МВД-УВД за подписями Руцкого и Хасбулатова направлена телеграмма, предписывающая, в частности, пресекать действия, “которые могут быть предприняты в связи с антиконституционным Указом Ельцина от 21 сентября 1993 г.”. В дежурную часть МВД и некоторые главки звонил Дунаев, пытался отдавать распоряжения, в том числе о рассылке Указов Руцкого в органы внутренних дел… Решение о неподчинении Указу Президента принято малым Советом Октябрьского районного Совета народных депутатов г. Москвы… На охрану общественного порядка в вечернее и ночное время задействовалось 3300 сотрудников милиции. Обстановка в стране за истекшие сутки оставалась стабильной и контролировалась местными органами внутренних дел.

В регионах сохраняется стабильная и спокойная обстановка. В 27 городах, в том числе в Москве, Санкт-Петербурге и других, состоялись митинги сторонников Верховного Совета. В них приняли участие около 20 тысяч человек. В Ярославской области 22 из 27 малых советов городских и районных Советов признали Указ Президента не соответствующим Конституции. Вместе с этим ими не поддержано решение о назначении министров силовых структур. Указ Президента № 1400 одобрили 40 процентов глав администраций, 7 процентов Советов. Высказались отрицательно 17 процентов глав администраций и 50 процентов Советов. Остальные пока не определились в своих оценках. Сохраняется напряженная ситуация в районе Дома Советов РФ. В течение дня здесь находилось от 2 до 5 тысяч граждан, перед которыми выступали Хасбулатов, Руцкой и другие.

Обстановка в стране существенно не изменилась. Оставаясь спокойной и стабильной в регионах, она отличалась определенной активностью дестабилизирующих сил в столице. Выступили в поддержку Указа Президента Мордовская, Марийская республики, Калининградская и Нижегородская области. В то же время в 11 городах состоялось 14 митингов и пикетирований сторонников Верховного Совета с незначительным числом участников (от 10 до 100 человек). Выполняя Указ Президента, МВД РФ взяло под охрану более 80 тысяч наиболее важных объектов. Для обеспечения порядка задействуется 10-12 тысяч работников милиции и 2–3 тысячи военнослужащих внутренних войск. 26 сентября 1993 г. в Москву и область дополнительно прибудут до 4 тысяч сотрудников милиции. У Дома Советов, который по-прежнему оставался центром притяжения оппозиционных сил, в течение суток собиралось до 3,5 тыс. человек. В течение двух часов толпой численностью 500 человек у станции метро “Баррикадная” сдерживалось движение специального подразделения милиции.

В регионах РФ сохранялась спокойная обстановка. Положительно высказали свое отношение к Указу Президента Якутия, Тамбовская, Магаданская области. Несогласие с проводимыми реформами выразили Советы Новгородской области и исполнительная власть республики Адыгея. Неоднократно сторонники упраздненного Верховного Совета предпринимали попытки прорыва к зданию Дома Советов через оцепление.

Обстановка спокойная. Снижается митинговая активность населения. Брянский областной Совет расценил Указ Президента как акт грубого произвола. Сохраняется напряженность вокруг Дома Советов. В числе собравшихся около него лиц значительную часть составляют иногородние из Тамбовской, Воронежской, Курской, Нижегородской областей. По оперативным данным, в здании находится 30 человек, прибывших из Приднестровья с огнестрельным оружием, а также около 300 кубанских казаков с холодным оружием (шашки и нагайки).

Количество участников митингов и пикетирований в поддержку бывшего Верховного Совета было незначительным, и только в Тамбове – 2000 человек. В Москве действия оппозиционных сил начинают приобретать характер активного противостояния. Вокруг здания Дома Советов образовано кольцо из нарядов милиции и ужесточен пропускной режим.

Обстановка в стране спокойная. В то же время продолжается искусственное нагнетание ситуации вокруг здания Белого дома. Председатель Краснопресненского райсовета г. Москвы Краснов заявил о готовности предоставления помещений для продолжения работы распущенного съезда народных депутатов.

В течение дня Баранников, Дунаев, Ачалов агитировали сотрудников милиции и военнослужащих внутренних войск, находившихся в оцеплении, переходить в подчинение Верховного Совета. Однако желающих не нашлось. Более того, из 1202 сотрудников Департамента охраны Верховного Совета 635 подали рапорта о переводе на службу в органы внутренних дел. Из них 301 уже назначен, 325 оформляются. Принимаются также меры к трудоустройству депутатов Верховного Совета, состоявших в кадрах МВД РФ (20 человек). Трое из них уже назначены на соответствующие должности.

У здания Белого дома задействовано 6,2 тысячи человек, в том числе сотрудников милиции – 4 тысячи, военнослужащих внутренних войск – 1,7 тысячи, курсантов более 500 человек.

Указ Президента РФ о присвоении воинского звания генерала армии министру внутренних дел РФ В.Ф. Ерину.

Обстановка в регионах в целом оставалась спокойной. В Москве в районе Смоленской площади в течение дня отмечались неоднократные столкновения сторонников Верховного Совета (около 2 тысяч человек) с силами правопорядка. В мероприятиях по обеспечению общественного порядка у Белого Дома участвовало около 5 тысяч человек.

3 октября в г. Москве преступными элементами, подстрекаемыми из Белого дома, были спровоцированы массовые беспорядки. В 14.30 толпа до 10 тысяч человек, собравшаяся в районе Калужской площади, проследовала по Садовому кольцу, прорвав заслоны на Крымском мосту, Зубовской и Смоленской площадях, прорвала оцепление милиции и внутренних войск у Дома Советов. Во время прорыва вышедшими из Белого Дома боевиками применялось огнестрельное оружие. Специально сформированными вооруженными группами были оттеснены наряды милиции и захвачены пять этажей здания Московской мерии и гостиницы “Мир”.

В 17 часов в сторону Останкино двинулось 15 автомашин и автобусов с вооруженными лицами. Около 10 тысяч человек сформировали колонну и направились к телецентру. В 19.30 собравшиеся атаковали телецентр. Дверные проемы были протаранены автомашинами, применялись гранатометы. Нападавшим удалось проникнуть в помещения первого этажа, где они были остановлены подразделениями спецназа внутренних войск и сотрудниками милиции, а затем вытеснены из здания. Во время нападения совершен поджог одного из строений комплекса телецентра. Принятыми мерами пожар потушен.

Нападению отрядов вооруженных боевиков подвергались также здания ИТАР – ТАСС, Краснопресненского УВД, Тимирязевского телефонного узла, предпринимались попытки блокировать здание Министерства обороны. Принятыми мерами захвата указанных объектов не допущено, нападавшие рассеяны. При пресечении массовых беспорядков погибли три военнослужащих внутренних войск и четыре сотрудника милиции, 46 получили ранения. По предварительным данным из числа гражданских лиц погибли 20 человек, ранено 120.

По состоянию на 6.00 обстановка в столице в целом взята под контроль. Напряженное положение продолжает сохраняться у Дома Советов, где продолжает находиться около трех тысяч человек. Подъезды к зданию заблокированы. Подразделения внутренних войск приступили к осуществлению мероприятий по разоружению боевиков в районе Белого дома. Органы внутренних дел совместно с силами Российской армии, Министерства безопасности и Управления охраны приступили к обеспечению режима чрезвычайного положения. Город разбит на 10 комендантских участков в границах административных округов.

В течение прошедших суток в охране общественного порядка в Москве задействовано 10 тысяч сотрудников милиции, 1000 курсантов учебных заведений МВД, 2446 военнослужащих внутренних войск. По мере осложнения обстановки вводился в действие войсковой резерв в количестве 1730 человек и резерв сотрудников центрального аппарата – 500 человек.

В целях наращивания сил правопорядка в Москве МВД-УВД 53 регионов РФ даны указания о направлении в столицу подразделений ОМОН. В состоявшихся в г.г. Волгограде, Воронеже, Иркутске, Калининграде, Липецке, Новгороде, Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге, Сыктывкаре, Туле, Тюмени, Ульяновске, Чебоксарах, Брянске, Иванове, Ростове-на-Дону, Курске акциях в поддержку Верховного Совета приняли участие около 12 тысяч человек.

Во исполнение Указа Президента Российской Федерации от 4 октября с.г. МВД совместно с МБ и МО России создан объединенный оперативный штаб по руководству воинскими формированиями и другими силами, предназначенными для обеспечения чрезвычайного положения в Москве.

В связи с продолжением мятежниками боевых действий, повлекших человеческие жертвы, в 7 час. 50 мин. силами правопорядка и армейскими подразделениями осуществлено блокирование подступов к Белому дому, по которому был открыт огонь из тяжелых орудий. В 8 час. 30 мин. мятежникам предложено сдать оружие. В ответ разоружилась незначительная группа.

Экстремисты продолжали активное сопротивление, применяя автоматическое оружие и снайперские винтовки, из которых обстреливали работников милиции, военнослужащих, а также гражданских лиц, находящихся у Белого дома и прилегающей к нему территории.

Значительными группами сторонников бывшего Верховного Совета предпринимались попытки прорыва к Белому дому, но силами правопорядка рассредоточивались.

В 15 час. 50 мин. начался штурм Дома Советов. В 16 час. 30 мин. последовал организованный выход сложивших оружие мятежников, а также бывших депутатов, работников аппарата ВС РФ, обслуживающего персонала. К 17 час. 30 мин. их выход приобрел массовый характер. Всего сдались более 1500 человек. Они доставлялись в подразделения милиции для разбирательства.

В числе задержанных бывший глава администрации Брянской области, первый заместитель председателя Совмина Мордовии (депутат Верховного Совета Мордовии), пять депутатов Моссовета, глава администрации Селивановского района Владимирской области (депутат облсовета), сотрудник Генштаба МО,

Силами правопорядка одновременно проводилась отработка помещений Белого дома в целях розыска и разоружения оставшихся вооруженных преступников.

В ночь на 5 октября отдельными группами мятежников произведены вооруженные нападения на редакции газет “Московский комсомолец” и “Московская правда”, 43 отделение милиции. Принимались меры по пресечению преступных действий.

Организаторы мятежа Хасбулатов, Руцкой, Баранников, Ачалов, Дунаев, Макашов задержаны. Ликвидировались очаги возникающих в Белом доме пожаров. Обезвреживались формирования боевиков, сумевших покинуть зону оцепления и уйти в соседние районы города. Продолжается работа по обнаружению преступных групп и их разоружению.

В соответствии с приказом коменданта района чрезвычайного положения г. Москвы установлен особый режим въезда и выезда их столицы, а также передвижения в пределах отдельных участков территории. Организовано 46 контрольно-пропускных пунктов на основных магистралях, обеспечивается досмотр транспортных средств.

В центре города ограничено движение по улицам, ведущим на Краснопресненскую набережную и к Дому Советов. Взяты под усиленную охрану особо важные объекты городского энергоснабжения, транспорта, пищевой промышленности, органов власти. Приняты меры по приостановлению функционирования магазинов и фирм, торгующих оружием и боеприпасами, запрещена выдача разрешений на приобретение и хранение оружия.

При пресечении массовых беспорядков и вооруженного сопротивления погибли 4 работника милиции и два военнослужащих. Ранены 23 работника милиции и 14 военнослужащих внутренних войск.

По поступившим дополнительным данным установлено, что в районе Белого дома 3 октября погибли два сотрудника милиции.

В течение прошедших суток в охране общественного порядка в г. Москве задействовалось свыше 10 тыс. сотрудников милиции и 2,5 тыс. военнослужащих внутренних войск. По мере осложнения обстановки вводился в действие резерв. Использовалось более 3 тыс. работников ОМОН, прибывших из 47 республик, краев и областей России.

В других регионах серьезных эксцессов, связанных с принимаемыми мерами по выходу из политического кризиса, отмечено не было.

В состоявшихся в городах Саратове, Перми, Новосибирске, Воронеже, Санкт-Петербурге акциях в поддержку Верховного Совета приняло участие незначительное количество граждан (2,5 тыс. чел.).

По информации, поступающей в МВД РФ 80,8 процентов руководителей исполнительной власти и 52,6 процентов Советов поддерживают меры, принятые Президентом России по стабилизации обстановки в Москве.

Кроме этих официальных докладов наверх в распоряжении автора оказались рабочие записи, сделанные сотрудниками оперативного штаба Главного управления обеспечения общественного порядка МВД РФ. В них события 3-4 октября 1993 года расписаны по минутам. Эти безыскусные записи существенно дополняют и уточняют общую картину. Сначала из-за определенной громоздкости этих данных решил было не приводить их в книге. Но, подумав, оставил для истории. Незаинтересованный читатель может спокойно их опустить, а для желающих то дополнительный документальный непубликовавшийся источник важной информации. Выражаю признательность бывшему сотруднику МВД, передавшему мне эти записи. Приведем их без исправлений, в том виде, как они были сделаны, с сохранением всех сокращений.

Снова из доклада Ерина Президенту РФ.

Из 1338 задержанных в здании Верховного Совета граждан в органах внутренних дел продолжают находиться для выяснения личности 635. Погибло 148 человек, в том числе 20 работников милиции, военнослужащих внутренних войск и Министерства обороны. В общей сложности в охране общественного порядка задействовано свыше 17 тысяч сотрудников милиции, военнослужащих внутренних войск, а также отрядов ОМОН, прибывших для оказания помощи из других регионов России, с использованием 40 БТР и другой специальной техники.

Конец сообщения.

Бытует мнение, что в гражданской войне, как братоубийственной, отличившихся не награждают. На этом основании отказался быть представленным к званию Героя России по событиям в Афганистане и Чечне ныне покойный генерал Рохлин. Однако практика в октябре 1993 года пошла по другому пути. Начиная с 6 октября 1993 года, из МВД от Ерина наверх пошли не только доклады о ситуации, но и представления к генеральским званиям, званиям Героя России и награждению орденами и медалями.

Ходатайство Ерина о присвоении воинского и специальных званий руководящему составу внутренних войск и органов внутренних дел: генерал-полковника – Куликову А.С.; генерал-полковника милиции заместителям министра Егорову М.К., Куликову А.Н.; генерал-лейтенанта милиции начальнику ГУООП МВД РФ Огородникову В.В.

В этот же день 6 октября 1993 года МВД РФ представило за мужество, героизм и самоотверженные действия, проявленные при исполнении служебного долга, 10 военнослужащих внутренних войск и сотрудников органов внутренних дел к присвоению звания Героя Российской Федерации.

Всем представленным 7 октября такие звания были присвоены. Кроме того, позднее был опубликован и такой документ

ПРЕЗИДЕНТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

О присвоении звания Героя Российской Федерации

генералу армии Ерину В.Ф.

За мужество и героизм, проявленные при пресечении вооруженной попытки государственного переворота 3–4 октября 1993 года в городе Москве, присвоить звание Героя Российской Федерации генералу армии Ерину Виктору Федоровичу – Министру внутренних дел Российской Федерации.

Президент Российской Федерации

Б. ЕЛЬЦИН

Москва, Кремль

В тот же день 6 октября 1993 года МВД представило к награждению орденом “За личное мужество” – 14 человек и медалью “За отвагу” - 4 человек, всего 18 человек.

5 и 6 октября при осмотре помещений Дома Советов следственно-оперативной группой обнаружено 488 единиц огнестрельного оружия, в том числе 185 автоматов, 285 пистолетов, 5 гранатометов, 13 винтовок, 278 газовых пистолетов, более 36 тысяч патронов.

По дополнительным сведениям при проведении мероприятий у Дома Советов погибло 143 человека, в том числе 12 работников милиции, 5 военнослужащих внутренних войск и 5 – Российской армии.

Представлено к награждению орденом “За личное мужество” 5 сотрудников органов внутренних дел.

В Белом доме оперативно-следственными группами изъято 148 единиц огнестрельного нарезного оружия. Бригадами саперов обнаружены и вывезены 86 мин-ловушек, 123 взрывных устройства, 1360 прочих взрывоопасных предметов, 52 ящика с патронами к различным видам оружия. На обеспечении общественного порядка задействовано свыше 17 тысяч человек.

Представление из МВД РФ на награждение 50 человек, в том числе орденом “За личное мужество” – 36 человек, медалью “За отличную службу по охране общественного порядка” – 14 человек.

Еще одно представление о награждении 15 человек, в том числе орденом “За личное мужество” - 5 человек, медалью “За отличную службу по охране общественного порядка” - 10 человек.

За весь период работы оперативно-следственных групп в Белом доме обнаружено 655 единиц огнестрельного нарезного оружия, 250 тысяч боеприпасов различных типов и калибров.

Представление из МВД к званию Героя РФ младшего лейтенанта милиции Коршунова С.И. (посмертно), награждению орденом “За личное мужество” – 9, медалью “За отличную службы по охране общественного порядка” – 25 человек.

МВД представило к награждению за мужество и отвагу, проявленные при выполнении специального задания в условиях, сопряженных с риском для жизни, 1190 сотрудников органов внутренних дел и военнослужащих внутренних войск, в том числе орденом “За личное мужество” – 257, медалями – 933 (“За отвагу” – 478, “За отличную службу по охране общественного порядка” – 455 человек).

МВД – Ельцину. За мужество и отвагу при выполнении спецзадания представлено к награждению орденами и медалями 2161 сотрудника органов внутренних дел, в том числе орденом “За личное мужество” – 232, медалями – 1929 (“За отвагу” – 533, “За отличную службу по охране общественного порядка” – 1396).

В этот же день 101 сотрудник органов внутренних дел за мужество и отвагу при тушении пожара представлены к награждению орденом “За личное мужество” – 9, медалями – 92 человека.

Таким образом, до конца 1993 года МВД РФ представило к награждению в связи с событиями сентября – октября около 3,5 тысяч человек.

Такое массовое представление к высоким званиям, орденам и медалям вызвало далеко неоднозначные оценки в обществе. Заголовки из газет того времени: “Награды вместо служебного разбирательства”; “Победа над кем?”; “Три вопроса герою-министру”; “Очень хочется знать, как награды находят таких героев (о награждении министра внутренних дел В. Ерина)”; “Кровопролитие в Москве”; “Милиция отпускает задержанных и распускает руки” и так далее.

Приведем некоторые выдержки о действиях сил МВД.

Из интервью В. Ерина газете “Аргументы и факты” в феврале 1994 года:

Корреспондент: Меня не поймут читатели, если я не спрошу вас о событиях 3-4 октября. Как вы оцениваете свою деятельность в тот момент?

Ерин: Моя совесть чиста, потому что я делал все, что мне было положено делать как министру внутренних дел. То, что удалось решить эту проблему с наименьшими людскими и политическими потерями, в определенной степени не столько заслуга моя как министра, сколько заслуга самой системы. Я не хочу обижать журналистов, ведь они писали по горячим следам. Но получались парадоксальные вещи. Допустим, появилось сообщение о том, что “подразделение МВД перешло на сторону “Белого дома” и что это у министра за подразделение, которое предало Президента?” А я готов был наградить командира этого подразделения. Его рота попала под обстрел из “Белого дома”, он видит: один солдат ранен, второй убит. А командир любого уровня должен думать о наименьших потерях. Он сумел вывести подразделение в укрытие и обеспечил безопасность людей. Мне это уже через 10 минут было ясно – доложили по цепочке.

Корреспондент: А вы что, там были?

В. Ерин: Я регулярно бывал в цепочках, ездил туда и ночью, и днем.

Или вот, журналисты спросили меня: “Почему вы наблюдали, как к “Останкино” ехали боевики, и не остановили их, не расстреляли?”. Представьте себе только на миг, что такое на проспекте Мира начать расстреливать автобус. Причем автобус с зачастую невиновными людьми.

Конечно, я прекрасно понимаю всю ущербность того, что по “Белому дому” стреляли из танков. Но поговорите со специалистами. Применение такого обстрела давало наименьшее количество потерь и деморализовало 2/3 личного состава защитников “БД”, которые при этом не получали никаких ранений и контузий, а просто не выдерживали и уходили вниз искать укрытия.

Другая публикация.

“ПРОКУРАТУРА МОСКВЫ

ОЦЕНИВАЕТ ДЕЙСТВИЯ МИЛИЦИИ

ВО ВРЕМЯ ОКТЯБРЬСКИХ СОБЫТИЙ

Столичная прокуратура завершила проверку части заявлений граждан о неправомерных действиях милиции в конце сентября – начале октября нынешнего года. По состоянию на 5 ноября выявлено 18 случаев уголовно наказуемого превышения власти – избиения людей, нанесения ущерба личной собственности, других преступных действий милиции. Возбуждены уголовные дела. Продолжается проверка еще 37 сигналов о превышении власти блюстителями порядка.

Проверив многочисленные сигналы, прокуратура констатирует: несмотря на большую и трудную работу, проделанную в неординарных условиях, все-таки нередко в случаях, требующих немедленного вмешательства, применения силы и закона в пресечении правонарушений, сотрудники органов внутренних дел явно уклонялись от оперативного исполнения своих обязанностей. И, напротив, злоупотребляли служебными полномочиями в отношении правопослушных граждан, ограничивали гарантированные законом свободы личности, унижали честь и достоинство людей, применяли к ним насилие.

В последние числа сентября, утверждает прокуратура, в милицию без необходимости доставлялись большие группы людей, вовсе не причастных к организации и участию в противоправных действиях. Только 28-30 сентября в подразделениях 2-го РУВД Центрального административного округа (территория, где расположен Дом Советов) незаконно содержались около 250 человек. Между тем с 21 сентября по 1 октября на данной территории не выявлено ни одного преступления против порядка управления, общественной безопасности, здоровья людей. Всего у четверых граждан изъято оружие и боеприпасы (2 ножа, нунчаки, запалы от гранат). Лишь после указания прокуратуры возбуждено дело по факту угрозы насилием в отношении должностного лица.

В нарушение Указа президента “О порядке организации и проведения митингов, уличных шествий, демонстраций и пикетирования” милиция не предупредила, не пресекла и не задокументировала противоправные действия виновных в несанкционированной городской властью групповой акции, состоявшейся 2 октября на Смоленской площади. Как известно, она переросла в массовые беспорядки.

3 октября, несмотря на мощное сосредоточение сил органов внутренних дел не были надлежащим образом взяты под охрану Калужская площадь, Садовое кольцо, не приняты меры к задержанию нарушителей общественного порядка, изъятию оружия, находившегося у некоторых участников митинга и шествия, к блокированию и задержанию незаконных вооруженных формирований, открыто заявивших о своих преступных намерениях и приступивших к их реализации, что привело к потере контроля над событиями, человеческим жертвам.

В то же время, отмечает прокуратура Москвы, в обстоятельствах, когда отсутствовали правовые основания для применения мер принуждения, работники органов внутренних дел допускали многочисленные нарушения законности в отношении граждан, народных депутатов, журналистов, сотрудников правоохранительных ведомств. В частности, возбуждены уголовные дела по заявлению П.И. Камейко, которого 30 сентября у станции метро “Баррикадная” сотрудники милиции силой поместили в автобус, избили, обыскали и похитили 30 тысяч рублей; по факту смерти Н.И. Челякова, скончавшегося от побоев, полученных 3 октября в милицейском оцеплении у станции метро “Улица 1905 года”; по случаю злостного воспрепятствования деятельности журналистов А.А. Цыганова (“Огонек”) и А.И. Какоткина (“Московские новости”), показавших, что 4 октября на Рочдельской улице при выполнении профессиональных обязанностей они были избиты милиционерами. Продолжается проверка еще 37 сигналов о превышении власти.

В массовом порядке граждан произвольно задерживали и доставляли в изоляторы временного содержания, следственные изоляторы. В период с 3 по 5 октября в них содержалось более 6 тысяч человек, при этом протоколы об административных правонарушениях составлены в отношении лишь половины задержанных. 4 октября в изоляторах ГУВД находилось 59 человек, все они освобождены из-за абсолютного отсутствия законных оснований для привлечения к какой-либо ответственности. В те же дни в следственные изоляторы города были помещены 348 граждан, в том числе 8 журналистов, 3 депутата, несколько работников милиции и среди них следователь – все без документов, обосновывающих задержание, или постановлений о заключении под стражу.

В нарушение статьи 21 Закона “О прокуратуре Российской Федерации” незаконно ограничивался доступ прокуроров в ГУВД, где содержались доставленные, что, по сути, являлось противодействием надзорной деятельности прокуратуры.

Прокуратура города Москвы пришла к выводу, что пассивность органов внутренних дел в начальный период обострения обстановки в городе, неиспользование ими правовых средств предупреждения, борьбы с нарушителями административного и уголовного законов явились одной из причин, в силу которой не были своевременно локализованы очаги нарастающих конфликтов и массовых беспорядков. В последующем отдельные действия милиции стали носить характер беззакония и произвола.

Как сообщил “Известиям” прокурор Москвы Геннадий Пономарев, его ведомство не раз указывало ГУВД столицы и МВД РФ на превышение власти сотрудниками милиции, с одной стороны, и невыполнение ими прямых обязанностей – с другой. Соответствующие представления были направлены руководству московской милиции и министру В. Ерину. Реакции не последовало.

Г. Пономарев пессимистически оценивает шансы довести возбужденные уголовные дела до суда. И полагает, что официальное обращение столичной прокуратуры в Генпрокуратуру и к мэру Москвы вряд ли увенчается адекватными мерами в отношении виновных”.

Александр Проценко. Очень хочется знать, как награды находят таких героев. (Мегаполис Экспресс, 1993, № 41, 20 октября).

“На прошлой неделе российский президент Борис Ельцин принародно вручил свежеиспеченному генералу армии (он стал им 1 октября сего года) министру внутренних дел Виктору Ерину знак высшего отличия страны – Героя Российской Федерации.

…В ночь с 3 на 4 октября, когда Егор Гайдар был вынужден обратиться за помощью к безоружным москвичам, я сам обошел и объехал полгорода и видел, что милиция бросила Москву на произвол судьбы. Зато потом, на следующий день, когда стало ясно, “чья берет”, Москва снова была наводнена милицией…

Кстати, готовя этот материал, я пытался где-нибудь достать текст указа о присвоении Виктору Ерину этого звания. И…не нашел. В газетах не публиковался, в аппарате МВД его не было и даже в аппарате президента России, в отделе наград, такого указа не смогли обнаружить”.

“… произошла страшная трагедия, а вручаются награды чиновникам, генералам… Мне в ту ночь было стыдно, что я – член правительства, которое не может защитить свой народ, что наши силовые ведомства сидели и выжидали, чья возьмет. Ведь Гайдару пришлось выступить по телевизору и призвать людей на площадь к Моссовету потому, что не было никакой надежды на силовые ведомства. Ерин не владел ситуацией. Армия выжидала. Уж не знаю, чем занималось МБ

“…еще москвичи, россияне и весь мир не оправились от шока…, а министрам, тем самым – всесильным силовым – уже парадно вручили самые высокие награды России. За личное мужество.

А я-то думал, предстоит служебное разбирательство – всех троих…

А все же я разобраться хочу: почему, например, Виктор Ерин теперь и Герой, и генерал армии, а два других силовых – тоже герои, но поменьше, их наградили – тоже за личное мужество – второй по значению наградой…просто у министра обороны уже есть одна золотая звезда и две для молодого министра в мирное время многовато; а другой министр – безопасности, на этой должности недавно.”

Владимир Гусаров. “Золотая рота”. Столица, 1993.

“Представим слово самим сотрудникам МВД, не называя по их просьбе имен.

Примерно 28 сентября в наш сектор оцепления поступил приказ: “Провести учения по перемещению резерва”. Что тут началось! Как пошли в эфир наши команды, как стал этот резерв туда-сюда перемещаться – а мы все в касках, бронежилетах, с автоматами, – из парламента куча народа выскочила с автоматами наперевес – казаки, баркашовцы, военные. И залегли, заняв оборону. А к нам уже и Руцкой с Дунаевым и Баранниковым мчатся: “Что вы делаете!” Мы им объясняем: учения. Они чуть успокоились и стали переманивать – деньги обещали, звания, награды. А Руцкой отошел к сержантам-постовым: “Переходите, ребята, к нам – офицерами будете. Все равно мы всех, выше капитана, расстреляем!” (слова офицера милиции)…

… Перейдем к официальной оценке. По словам генерала Куликова Анатолия Сергеевича (заместителя министра внутренних дел – В.Н.), ни на одну секунду не терялось управление подразделениями МВД. Отверг командующий внутренними войсками и утверждение, что помощь к “Останкино” опоздала… Но сотрудники отделений милиции, привлеченные для блокирования БД (Белого дома – В.Н.), в один голос утверждают: с 15 часов 3 октября до 14 часов 4 октября руководство органами внутренних дел со стороны ГУВД отсутствовало полностью.

- …Наступил полный хаос – ГУВД на связь не выходит, министерство пропало, всю информацию лишь по телевизору получали. Лишь в 20.00 Панкратов (начальник ГУВД) провел селекторное совещание – одну фразу произнес: “Продолжить обычную службу по несению общественного порядка…” И все, опять пропал. В городе мятеж, а тут

Сначала командование нас предало и бросило, выжидая, чтобы принять сторону победителя. А затем вдруг появилось в ореоле золотых звезд на груди и погонах. Награды пачками стали получать те, кого и близко там, под пулями, не было. Приехал я после событий в ГУВД – сидят, штабные крысы, наградные листы печатают. Я к ним: “А ну, давай моих ребят туда вноси!” – “Не положено, у нас разнарядка…” (офицер муниципальной милиции)”.

Таковы некоторые публикации.

Все это воспринималось особенно остро на фоне гибели значительного количества людей в октябрьских событиях 1993 года. В существующих данных по этому вопросу имеется немало разночтений. В официальных источниках указывается, что погибло 152 человека, в том числе 26 работников милиции, военнослужащих внутренних войск и Министерства обороны. В книге “Москва. Осень – 93. Хроника противостояния” приведены фамилии 147 погибших, то есть на 5 человек меньше.

Однако широкое хождение имеет и другая версия: погибло в сто раз больше людей, но власти это скрывают, а трупы тайно вывезли. Так, у Хасбулатова в книге “Великая российская трагедия” (М., в двух томах, 1994) читаем: “Это они убили более полутора тысяч человек в сентябрьско-октябрьском государственном перевороте, самым наглым образом обманули страну, обманули весь мир, совершили клятвопреступление, расстреляли Парламент посреди огромного города, приказали избить десятки тысяч людей. По их приказу совершали жестокие насилия над женщинами и даже над несовершеннолетними девочками. По их благословению растащили парламентское имущество, принадлежащее народу, на 51 триллион рублей… Танковая часть прорывалась на помощь осажденному городу – где уцелевшие бойцы этой части? Для каких целей у Парламентского дворца днем и ночью в эти трагические дни шли “радиоигры” – с целью дезориентировать идущие на помощь Парламенту воинские части? – которые хотели сохранить честь и достоинство армии?… Кто ответит на эти вопросы? – Найдется, кому ответить…”

В другом месте этой же книги под заголовком “Нюрнберг – 2. Преступления против человечества. Полторы тысячи трупов” приводится следующее сообщение “Независимой газеты” за 30 октября 1993 года: … “Я офицер внутренних войск и для меня вопрос чести сообщить все то, что я знаю… Всего в “Белом доме” было обнаружено 1500 трупов, среди них женщины и дети. Все они тайком вывезены оттуда через подземный туннель, ведущий от “Белого дома” к станции метро “Краснопресненская” и далее за город, где были сожжены… Убитых там много потому, что по “Белому дому” стреляли не болванками, как утверждают, а боевыми снарядами кумулятивного действия; возникающая при их разрыва в здании ударная волна была столь сильной, что у жертв разрывалась голова. Стены были забрызганы их мозгами. Это много хуже фашизма, господа! Это чудовищно, да и словами не выразишь!”.

“…Самая ярая жестокость исходила от милицейских подразделений, омского и ленинградского ОМОНов. Еще не было “Останкинского” расстрела, а у метро “Баррикадная” и Смоленской площади уже было забито до смерти дубинками, прутьями, трубами 23 демонстранта, по которым сразу же прокурор г. Москвы Понкратов с санкции Степанкова возбудил уголовное дело против начальника ГУВД Москвы.

Ельцин отменил это решение, освободив Степанкова от должности Генерального прокурора. По указанию Ерина милицейские кордоны (ОМОН, спецназ) не пропустили к Дому Советов колонну автомобилей (20 грузовиков) Международного Красного Креста с гуманитарными продуктами и лекарством. Иностранцы, сопровождавшие транспорт, были жестоко избиты, имущество разграблено. За 14 дней ни одна машина скорой помощи не была пропущена к зданию милицией, ни один нуждающийся больной (сердечник, гипертоник) не был вывезен с территории, окольцованной колючей проволокой.

Есть международная практика разгонять толпу демонстрантов, используя водометы. И это уже считается почти законным и естественным. Но только в воспаленном мозгу … могла родиться “идея” заправить водометы кипятком.

4-го рано утром штурм Дома Советов начался пулеметным обстрелом защитников, сидящих у костров, неопределенной принадлежности бронетранспортерами с наемными головорезами в гражданской одежде, которые именовали себя “афганцами”. Эти бронетранспортеры с полным боевым комплектом были выделены “афганцам” из дивизии ОМСДОН.

По плану штурма Дома Советов северный сектор (подъезды №8, №20) были отданы ведомству МВД. Там, в этих подъездах, от 1-го до3-го этажей осатаневшими от водки и крови омоновцами была устроена расправа над защитниками Парламента: резали, добивали раненных, насиловали. Все, кто пытался прорваться из здания через 8, 20 подъезды в направлении стадиона, подвергались нечеловеческим избиениям, издевательствам, а для некоторых все заканчивалось расстрелом на стадионе.

В плане штурма Дома Советов предусматривалось в самый последний момент запустить в здание для зачистки (резни) с ножами, кастетами, цепями, удавками отряды молодежной организации “Бейтар”, охранной службы Гусинского “Мост-Банк” и других фирм. Эти 3 - 4 боевых отряда численностью 500–700 человек каждый были сосредоточены с 3-х сторон здания Дома Советов на удалении 30–50 метров со стороны Мэрии, гостиницы “Мир”, Горбатого моста. Они ждали сигнала к действию, но введены не были, этому воспротивилось подразделение “Альфа”, понимая, что это метод “длинных ножей”. Если бы были задействованы эти уголовные силы совместно с органами милиции, то это вошло бы в историю и во все учебники по юриспруденции мира, как самая идиотская практика сращивания государственных правоохранительных органов с уголовными наемниками.

Был отдан приказ своим генералу Голубецу – зам. начальника ВВ, подполковнику Лысюку – командиру “Витязя”, подразделениям, штурмующим Дом Советов, применять оружие без предупреждения и на поражение по безоружным демонстрантам. Ксерокопия приказа имеется. События тех дней записаны на видеопленку и частично показаны в документальной кинохронике, в фильме С.Говорухина “Час негодяев” по центральному телевидению…

… Позорную миссию … выполняли подразделения внутренних войск Московского округа под командованием генерала Баскаева, назначенного комендантом Дома Советов в ночь с 4-го на 5-е октября 1993 года. Оцепив здание, туда не допустили пожарных для тушения пожара, медиков для оказания помощи раненным. Это подразделение, ликвидируя следы преступления власти, вывезло и уничтожило около 1500 трупов защитников Дома Советов”.

Таковы публикации, сообщения, версии.

Правда, документального подтверждения всех этих версий о таком большом количестве погибших пока нет. Но если это действительно так, то данные в последующем обязательно всплывут.

Октябрьским событиям 1993 года свои оценкам дала и комиссия Государственной думы по импичменту – отрешению от власти Президента РФ Б.Н. Ельцина. В материалах комиссии, опубликованных в газете “Советская Россия” в сентябре – октябре 1998 года, прозвучали такие обвинения.

На второй день-после издания Указа Президента № 1400 началась блокада здания Верховного Совета. Депутатов не пускали на рабочие места, Дом Советов был оцеплен милицией, блокирован грузовыми автомобилями, огражден колючей проволокой, применение которой запрещено международными конвенциями. Выступления граждан, вышедших на улицы Москвы в поддержку законно избранной власти и Конституции, жестоко подавлялись.

Уже одним только изданием этого Указа, считает комиссия, Ельцин совершил тяжкое преступление, предусмотренное статьей 64 Уголовного кодекса РФ “Заговор с целью захвата власти”. Указ № 1400 превратил Россию из парламентской республики в президентскую, то есть изменил государственное устройство страны. В данном заговоре, отмечает комиссия, наряду с Ельциным участвовали и руководители правительства, некоторых министерств и ведомств, и в первую очередь МВД РФ (министр Ерин), беспрекословно выполнявшие распоряжения президента. Комиссии были представлены документы о награждении “особо отличившихся” в событиях сентября – октября 1993 года.

Утром 4 октября войска окружили Дом Советов. Был отдан приказ на применение против народных депутатов и граждан, собравшихся у Дома Советов, всех видов стрелкового оружия, а также танковых орудий. В результате, по данным Генеральной прокуратуры, погибло 148 человек. По неофициальным данным, количество убитых оценивается в 1500 человек.

Как следует из сообщений прокуратуры, из оружия, имевшегося у охраны Дома Советов, ни один человек убит не был. Действия по расстрелу российских граждан квалифицируются как преступление, предусмотренное пунктами “г”, “д”, “з” статьи 102 действовавшего на тот момент УК РФ. Перечисленные преступления относятся к категории тяжких, и на них не распространяется постановление Государственной думы “Об амнистии…”. Против защитников Дома Советов использовались спираль “Бруно”, разрывные пули, “черемуха”.

Из показаний Комиссии главного свидетеля обвинения председателя Верховного Совета РФ Р. Хасбулатова: “Сам по себе штурм Дома Советов – затея совершенно нелепая. Зачем столько военной техники, столько вооруженных до зубов омоновцев? На рассвете, 4 октября, когда ожидали уже мирной развязки, послышался гул танков. Первыми стали стрелять крупнокалиберные пулеметы, потом пушки БТР, а затем и танки. Страшное зрелище. К этому времени в здании находились порядка 4 – 4,5 тысяч человек. Появились первые жертвы. Был один душераздирающий эпизод: женщина с белым платком подошла к разбитому окну, чтобы предупредить, что в этом крыле здания женщины и дети… Ее прямо разорвало очередью из крупнокалиберного пулемета…

Важно добавить: никакого сообщения или ультиматума о том, что будет штурм, нам не передавалось. Силовые структуры в тот момент встали на защиту частных интересов Ельцина”.

Парламентской комиссии был представлен и такой документ: “Его превосходительству Президенту Российской Федерации г-ну Б.Н. Ельцину. Уважаемый г-н президент, правительство Чеченской республики одобряет Ваши действия по подавлению коммунистического фашистского мятежа в Москве, имевшего своей целью захватить власть в России, потопить в крови демократию, возродить в стране исторически изжившую себя систему. Реакции, пытающиеся взять реванш, нанесен серьезный удар, однако не исключены возможности новых вылазок. Поэтому желаем вам и вашим сторонникам решительности и стойкости в закреплении достигнутого успеха, последовательности в осуществлении курса демократических реформ.

Президент Чеченской республики Д. Дудаев.

Вот такая получается непростая картина вокруг октябрьских событий 1993 года в Москве и участии в них министра внутренних дел Ерина.

Теперь вторая горячая проблема – Чечня. О ней в беседе с автором Виктор Федорович сказал лишь несколько слов, буквально следующее: “По Чечне были приняты политические решения. Основное напряжение ложилось на Вооруженные Силы. Там, где могло что-то сделать МВД, оно делало. Создавали условия для восстановления народно-хозяйственного комплекса”.

Думаю, что в лапидарности этих оценок просматриваются неослабевающие переживания экс-министра за те горькие события. Автор также не ставит своей целью дать полную картину действий сил МВД в чеченской войне и руководства ими со стороны министра Ерина. Полагаю, что для окончательных и глубоких оценок время еще не пришло. Трагедия Чечни продолжается, только в других формах. Политический и экономический кризис здесь не преодолен. Документы о боевых действиях сил МВД на архивное хранение еще не сданы и доступа к ним по существу пока нет. Изданные книги об участии в чеченской войне внутренних войск и органов внутренних дел являются ценными источниками (Чеченский кризис: испытание на государственность; Криминальный режим. Чечня, 1991 – 195 гг.; Буденновск: семь дней ада. М., 1995; Б. Карпов, О. Смирнов. Внутренние войска: Кавказский крест. М., 1997 и некоторые другие). Но все они написаны по горячим следам и дают лишь первый срез этой сложной многоплановой проблемы. Ограничимся и мы лишь некоторыми размышлениями.

Прежде всего, об организации боевых действий в Чечне и определении главных исполнителей. 17 декабря 1994 года состоялось заседание Совета Безопасности РФ под руководством Президента Ельцина, на котором был рассмотрен вопрос: “О ходе выполнения мероприятий по восстановлению конституционной законности, правопорядка и мира в Чеченской Республике”. Совет решил с 00 часов 18 декабря 1994 года приступит к осуществлению мероприятий по разоружению и уничтожению незаконных вооруженных формирований.

Совет обязал Минобороны России (Грачев), МВД России (Ерин), ФСК России (Степашин) и ФПС – ГК Погранвойск России (Николаев) привлечь все необходимые силы и средства для гарантированного выполнения задач по разоружению и уничтожению незаконных вооруженных формирований в Чеченской Республике надежного закрытия государственной и административной границ. Так началась чеченская война и участие в ней сил МВД.

Этим решение Совета Безопасности министру обороны Грачеву были представлены полномочия по координации деятельности всех сил обеспечения безопасности. Его решения, распоряжения и приказы в рамках этих полномочий были обязательны к неукоснительному исполнению.

В последующем роль координатора всех действий в Чечне смещалась в сторону МВД, что не принесло лавров ни министерству, ни действующему тогда министру Ерину, а позднее и Куликову.

Решением Совета Безопасности РФ от 6 января 1995 года осуществлена передача функций по разоружению незаконных вооруженных формирований внутренним войскам МВД РФ. Было определено, что теперь МВД РФ во взаимодействии с частями и подразделениями Минобороны РФ осуществляет меры по разоружению незаконных вооруженных формирований. Являясь главным исполнителем в реализации поставленной задачи, МВД России координирует действия задействованных сил Минобороны, ФПС, МЧС России. В этих целях дислоцированные на территории Чеченской Республики подразделения федеральных войск передавались в оперативное подчинение МВД России.

По форме вроде бы все логично и понятно. Однако когда задуманный как легкий поход стал перерастать в затянувшуюся на годы крупномасштабную войну, то тяжко стало всем. Прежде всего, отметим, что действовали там силы МВД в совершенно несвойственном им ключе. Органы и войска министерства внутренних дел России, их специальные подразделения имеют определенный опыт участия в охране общественного порядка и борьбе с преступностью, в том числе и в экстремальных условиях. Однако к крупномасштабным боевым действиям с применением авиации, тяжелой бронетехники, современных радиоэлектронных средств борьбы внутренние войска и уж тем более органы внутренних дел, включая ОМОНы, СОБРы и другие специальные формирования, никогда не готовились, опыта не имеют, их организационно-штатная структура к этому не приспособлена. Поэтому недостаточная эффективность действий этих сил была в известной мере предопределена заранее. И уж тем более МВД не было готово к роли координатора боевых действий. Наверное, и не в одной другой стране мира МВД никогда не выступало в такой несвойственной роли.

По сути, произошла подмена одного понятия другим. Говорили, что коль в Чечне речь идет о разоружении незаконных вооруженных (читаем - бандитских) формирований, то МВД, мол, уже набило руку на таких делах, ему и главенствовать. На деле же там вылавливали не бандитов-одиночек или объединившихся в мелкие группы, а воевали с хорошо подготовленной чеченской армией и наемниками со всего мира. В такой ситуации, думаю, роль главенствующей силы для МВД была не только несвойственной, но и не по плечу.

Уже само начало войны в декабре 1994 года явилось ничем иным, как политической близорукостью и авантюризмом. Сначала “великие полководцы” типа Грачева отводили на все про все в Чечне лишь какие-то часы или дни, но по заслугам получили от чеченцев за такую легковесность. Тогда начали бросать в огненное пекло все что можно и что нельзя – необученных молодых солдат, подразделения и части внутренних войск, милиционеров.

Солдаты, сержанты, рядовые сотрудники органов внутренних дел, прапорщики, офицеры и генералы Минобороны, МВД, ФСБ, ФПС, МЧС в своем подавляющем большинстве вели себя как воины героически, нередко гибли. Но что толку от этого? Человек с ружьем часто не понимал зачем он оказался здесь, почему стреляет он сам, почему убивают его товарищей. В итоге горы трупов. Сколько их было на самом деле так и неизвестно до сих пор.

Горе. Слезы матерей и близких. Тяжелое разочарование оттого, что в результате братоубийственной войны разорена земля, искалечены судьбы тысяч людей, но ни одна проблема не решена. И как подслащенная пилюля – опять горькие награждения, атрибут каждой войны, праведной и неправедной. Таков печальный итог, хотя трудно сказать, что это последний виток силовой борьбы на Северном Кавказе. Острых проблем и горючего материала скопилось там предостаточно. И теперь опять многое зависит от искусства политиков, зрелости ума государственных мужей.

Обратимся снова к материалам комиссии Госдумы по импичменту, которая рассматривала и третий пункт обвинений – Чеченская компания и противоправные действия Президента РФ Ельцина в этот период.

На заседании отмечалось, что в России все, что касается роли президента в чеченском конфликте, окружено тайной, в частности такие вопросы: Откуда у боевиков самая современная техника? Кто отдавал федеральным войскам приказы отступать, когда незаконные бандформирования оказывались на грани поражения? Каким образом группе Басаева удалось, минуя все блокпосты и ГАИ, беспрепятственно проехать до Буденновска, а Радуеву до Кизляра? Имел ли право Лебедь подписывать какие-либо соглашения от имени России? Почему в Чечне остаются российские военнопленные? Кто ответит на эти вопросы, если даже не известно точное количество погибших, если тела многих до сих пор не преданы земле, если виновники трагедии не только не привлечены к суду, но и продолжают сохранять высокие посты в структурах власти как Чечни, так и России?

Указывалось, что темой серьезного расследования является факт возможной передачи в 1992 году Чечне 50 процентов оружия российских частей, дислоцированных в республике, по распоряжению маршала Шапошникова и при непосредственном участии министра обороны Грачева. В частности, 150 учебных самолетов, 150 тысяч гранат, 40 тысяч единиц стрелкового оружия, системы залпового огня “Град”, ракетные установки “Луна – 8”. Поставляли оружие Дудаеву и другие страны. Считают, что накопленного вооружения хватило бы на семь хорошо оснащенных дивизий.

На комиссии как преступление расценивалось бездарное командование федеральными войсками.

По свидетельству А.Н. Митюхина, генерал-полковника, бывшего командующего Северо-Кавказским военным округом, до 21 декабря 1994 года являвшегося командующим группировкой федеральных сил в Чечне, “В день ввода войск никого невозможно было найти. Президента нет, правительство не отвечает… Можно ту или иную компанию проводить широкомасштабными боевыми действиями с большими разрушениями, а можно при помощи специальных операций: это обычно позволяет сохранить людей. В Чечне командование выбрало почему-то первый вариант. Общее руководство боевыми действиями возглавил П. Грачев… После начала штурма Грозного все мосты были сожжены. Нас прочно втянули в войну”.

Комиссия констатировала также, что российская “демпресса”, грудью вставшая на защиту чеченских боевиков, правозащитники типа С. Ковалева, ополчившиеся против русских солдат, ни слова не проронили о положении нечеченского населения в Чечне до начала боевых действий, где к тому времени проживало 1 млн. человек, из них 30 процентов – русские. Еще до военных операций дудаевским режимом были изгнаны из Чечни 350 тысяч и убиты 45 тысяч человек. Позже республику покинули 140 тысяч человек. На неприкрытый геноцид русских в кремле старались не реагировать.

Так что краткость комментария Ерина по событиям в Чечне вполне объяснима. Ему можно лишь посочувствовать. Тем более, что и отставка Виктора Федоровича с поста министра внутренних дел произошла после кошмарных кровавых событий в Буденновске. В связи с этим расскажу об одной неожиданной находке.

Фамилию В.Ф. Ерина, как и других российских руководителей, автор совершенно случайно встретил в таком фундаментальном издании, как “Хроника человечества” (1996), где зафиксированы самые важные события на земле с древнейших времен до января 1996 года.

За 1995 год к числу всемирно известных событий иностранные авторы названной книги отнесли захват террористами Басаева города Буденновска и беспомощность силовых структур России, которые оказались неспособными упредить такое негативное развитие событий. В связи с этим, как отмечает “Хроника человечества”, Указом Президента России были отстранены от исполнения своих обязанностей ряд должностных лиц, среди них и министр внутренних дел Ерин. Таким образом, этот российский позор отнесен к числу явлений мирового масштаба, выделен как одно из восьми наиболее значимых событий в мире за 1995 год. В общем, рекорды, да не те.

Корни чеченской трагедии, ее главные истоки следует искать в несовершенстве политического руководства. Президент, другие федеральные органы в своей постоянно непрекращающейся борьбе за власть совершенно упустили контроль за ситуацией в этом регионе еще на рубеже 90-х годов. Когда же спохватились, то обычными методами восстановить там хотя бы элементарный порядок стало уже невозможно. Неглубокая оценка сложившейся обстановки федеральными властями, очередная авантюристическая попытка поставить на колени свободолюбивый народ силой оружия самой историей были обречены па провал.

Все это уже было в Кавказской войне 1817 – 1864 годов, в безуспешных попытках подавить политический бандитизм на Северном Кавказе в советские годы вплоть до выселения коренных народов со своих исторических мест проживания. Точно также и чеченская война 1994 – 1996 годов с самого начала была обречена на неудачу. Она еще раз подтвердила, что силового решения чеченской проблемы просто не существует. Об этом свидетельствует двухвековой опыт.

Деятельность Ерина как министра внутренних дел находила достаточно полное освещение в средствах массовой информации. Порой ровное и объективное, но чаще с перехлестом. Заголовки газетных статей журналисты, особенно в тревожные дни октября 1993 года, в период чеченской войны, давали броско, размашисто, стремились как бы перещеголять друг друга. Доставалось и от телевидения.

В дни боевых действий в Чечне, когда солдату и так было тяжко донельзя, многие телепередачи, особенно на НТВ, изгалялись над этим солдатом как только могли. Создавалось впечатление, что для некоторых журналистов чем хуже – тем лучше. Отрезвели только потом, года через два или позже. А Ерина, позднее А.С. Куликова беспрерывно требовали отправить в отставку, как будто это решало существо дела.

А уж передача НТВ “Куклы” упражнялась как только могла. Двойник Ерина представал перед зрителями этаким разухабистым балаболом, который разглагольствовал иногда по делу, а чаще всего – не по делу. Внешне кукла-Ерин была очень похожа на куклу другого телегероя экрана 70-х годов, который постоянно распевал приблатненную песенку: “А ты рот не раскрывай, газеточку почитывай. А ты давай – давай – давай меня перевоспитывай!” Приклеили телевизионщики ему и прилипчивое “ё-мое”, по наследству перекочевавшее потом к новому министру – А.С. Куликову. Даже и озвучивателя оставили того же. Жалко было терять колоритную находку. Как говорят в народе, на каждый роток не накинешь платок.

Из книжных публикаций о Ерине, помимо уже названных, отметим следующие. Немало благожелательных страниц ему посвящено в книге Б. Ельцина “Записки Президента” (М., 1994).

“Виктор Ерин. В нем я был уверен. Уверен, как в самом себе. Я знал, что и для него как руководителя одного из силовых министерств ситуация двоевластия становилась невыносимой. Милицию издергали; Советы, особенно там, где были сильны, пытались взять ее под свой контроль.

Я видел Виктора Федоровича в разных ситуациях. И в радостные минуты, например, когда он демонстрировал мне успехи своих бойцов во время учений. И в тяжелые, когда на Совете безопасности по инициативе Скокова и Руцкого при активной поддержке Баранникова встал вопрос об отставке Ерина. Тогда я резко высказался против отстранения министра. Он проработал всего-навсего четыре месяца, да и не только Ерин был виноват в росте преступности. Взваливать все на одного министра было, по крайней мере, несправедливо. Тогда Ерину объявили строгий выговор. Позже, когда мне удалось поближе познакомиться с ним, я открыл для себя глубокого, умного, очень совестливого человека. Я уж не говорю о том, как его уважают в милиции, и вообще не говорю сейчас о его профессиональных качествах. Человек он замечательный…”

Ельцин заботится об авторитете Ерина. В одном из архивных дел нашел такую любопытную зарисовку. При встрече с Председателем Совета Министров Италии С. Берлускони в “Старо-Огареве” 13 октября 1994 года в ответ на его предложение принять участие на всемирной конференции в Италии по борьбе с международной преступностью, Ельцин дал согласие на направление российской делегации во главе с Ериным. Подчеркнул, что желательно дать ему возможность выступить на конференции.

Ответ С. Берлускони: “Обещаю, что российскому министру будет отведено самое почетное место: я посажу его по правую руку от себя. Безусловно, ему будет представлена возможность выступить”.

Рассказывает генерал-лейтенант, бывший сотрудник МВД и МБ. Относится к Ерину критично, но объективно характеризует его так: “Ерин, во-первых, профессионал милицейского дела. Во-вторых, он руководитель-аналитик. Из анализа делает правильные и глубокие выводы. Голова у него светлая, устроена по государственному, с широким диапазоном. Документ схватывает быстро.

Он, правда, не всегда смотрится внешне, не очень большой оратор. Наверное поэтому, когда Баранников трижды пытался ввести Ерина в президентский круг, то Ельцин его сначала не принимал. Потом Президент свое отношение к Ерину изменил”.

Другой же собеседник, тоже генерал-лейтенант милиции в отставке, говорит противоположное: “Милиционером Ерин был слабым. Для этого он недостаточно компетентный человек. Его диапазон мышления был гораздо меньше порученного участка работы. Он – начальник отдела министерства, и не больше. Стать из начальников отделов министром – так не бывает”.

У А. Коржакова в книге: “Борис Ельцин: от рассвета до заката” (М., 1997) находим такие оценки. Об октябрьских событиях 1993 года:

“Достойно повел себя в непростой ситуации Виктор Федорович Ерин. Он без всякого нажима “сверху” послал милиционеров на защиту телецентра в Останкино. Мы к нему в министерство поздно вечером специально подъехали с Барсуковым – поддержать, показать, что готовы разделить ответственность. Посмотрели друг другу в глаза и без слов поняли: все нормально. Мы там, в Кремле, а он тут, но мы заодно и вместе продержимся. Взгляд у Ерина был абсолютно спокойным и твердым, никакого колебания в его воспаленных от усталости глазах я не заметил.”

В другом месте этой же книги читаем: “Вместо Баранникова квартиру дали Виктору Ерину, тогда он был министром внутренних дел. Я в нем до сих пор не разочаровался – очень порядочный человек”.

“ К нескончаемым требованиям депутатов о его отставке от О. Попцов о Ерине в “Хронике времен “Царя Бориса”. (М., 1996):

должности относился философски: “Пока я нужен Президенту, я буду работать”. В милицейских кругах считается высоким профессионалом. В период октябрьских событий 1993 года при участии армии сумел сохранить общественный порядок в Москве.

Пытается провести реорганизацию органов МВД. Понимает, что бороться с коррупцией милиция, пораженная тем же недугом, не может. Пользуется доверием Президента. Оказываясь в критических ситуациях в тандеме с министром обороны, уступает ему лидерство. В результате сугубо полицейские операции выполняются регулярной армией. Именно она несет людские потери, на нее обрушивается гнев общественного мнения. Так случилось в октябре 1993 года, так повторилось в Чечне. После октябрьских событий вместе с Павлом Грачевым был награжден Золотой звездой Героя России.

Рост средний. Фигура сухопарая. Внешность не министерская. Лицо сохраняет обиженное выражение. Речь профессионально-упрощенная. В отношениях с коллегами сварлив. Голос негромкий, не начальственный. Работает с большими нагрузками, отчего внешне напоминает невыспавшегося человека.

Характер упрямый.

После драматических событий в Буденновске подал в отставку с поста главы МВД. Президент отставку принял, однако преданность Ерина оценил, сохранив его в руководящей обойме на должности первого заместителя главы внешней разведки.”

А вот что пишет В. Костиков в книге “Роман с Президентом” (М., 1997) о реакции Президента на решение Государственной Думы об амнистии 23 февраля 1994 года: “Смысл его (Президента – В.Н.) высказываний состоял в том, чтобы “не размазывать ситуацию”, а “немедленно арестовать выпущенных по амнистии”. Президент был настроен очень решительно. Он нажал на кнопку пульта и тут же при нас стал говорить с В.Ф. Ериным: “Нужно немедленно провести аресты. Вы знаете кого”, – сказал он, не называя фамилий.

Мы слышали все ответы Виктора Федоровича, поскольку президент не считал нужным скрывать от нас разговор и у него было включено звуковое переговорное устройство. Ерин отвечал, что приказ готов выполнить, но что ему нужно официальное согласие нового Генерального прокурора Ильюшенко.

Согласие будет, – коротко сказал президент и отключил связь…

… У меня нет никаких сведений по поводу того, что произошло после отъезда президента из Кремля. Весь день мы ждали свидетельств того, что приказ Ельцина будет выполнен. Но время шло, а вестей не было. Уже поздно вечером с дачи я позвонил друзьям в “Интерфакс” и, не раскрывая причин своего интереса, спросил, нет ли у них каких-либо новостей. Ожидаемых новостей не было. Не было их и утром. Сработали какие-то механизмы торможения, и приказ Ельцина был либо блокирован, либо отозван.

… Возможно, президент решил пойти на уступки в вопросе об амнистии в обмен на ответный шаг Государственной думы. И такой шаг был сделан. 23 февраля 1994 года Рыбкин подписал Постановление Государственной Думы о ликвидации комиссии по расследованию событий 21 сентября – 4 октября 1993 года.”

В двухтомнике Р. Хасбулатова “Великая российская трагедия” (М., 1994) автор для Ерина красок не жалел. Читаем: “…ельцинисты-еринцы…, мятежники Ельцина-Ерина…”

…“Но армия все-таки считалась не главным объектом подготовки путчистов – они хорошо помнили уроки августа 1991 года.

Главное – министерство внутренних дел. Поэтому идет интенсивное расширение возможностей осуществлять чуть ли не войсковые операции силами МВД. Создание крупных, не только боеспособных, но и прекрасно вооруженных внутренних войск, включая легкие и тяжелые БМП, вертолеты, десантное снаряжение, артиллерию, включая укрепление ОМОНа, ОМСДОНа и др.

Сюда передаются спецчасти, ранее входившие в структуру органов безопасности, их команды получают многочисленные льготы. А Ерин, совершенно серенький человек, быстро становится влиятельным лицом в Кремле”.

И далее: “На этом заседании Верховного Совета (май 1993 года) был смещен с поста министра внутренних дел Виктор Ерин – в полном соответствии с Конституцией. Однако Ельцин отказался выполнить Постановление Парламента. Не освободив этого дискредитировавшего себя человека от должности, он продолжал взвинчивать обстановку.

Поэтому понятно и участие Ерина в заговоре против Конституции и жестокость, проявленная спецчастями МВД во время ельцинского путча 21 сентября – 4 октября 1993 года.”

Из книги Н. Гульбинского и М. Шакиной “Афганистан… Кремль… Лефортово…?”: “Он (Руцкой – В.Н.) звонил председателю Конституционного суда Валерию Зорькину и, густо сдабривая речь матом, требовал и умолял его связаться с посольством: “Ерин дал команду – свидетелей не брать… Они нас живыми не оставят… Врет Черномырдин, врет Ерин! Я тебя умоляю, Валера, ну ты понимаешь, ты же верующий (мат), на тебе же будет грех!… Звони в иностранные посольства, пусть иностранные послы едут сюда.”

Об армянском периоде деятельности Ерина имеется такое, например, свидетельство А. Гурова из книги “Красная мафия” (М., 1995): “Однажды буквально в течение нескольких дней в Армении было совершено сорок нападений на райотделы милиции с целью захвата оружия. Оружие, конечно, захватили без боя, причем в бытность там заместителем министра внутренних дел Армении нынешнего Героя России В. Ерина”.

Прошли уже годы после назначения Ерина во внешнюю разведку. Как-то на отдыхе в ноябре 1997 года встретились мы с одним из генералов этой службы. Интересуюсь у него, как прижился у них Ерин, как его приняли, как идет у него новая работа.

Сначала, – говорит мой собеседник, – восприняли его настороженно, что и неудивительно. Ведь пришел Ерин со стороны. К тому же у него самое высокое воинское звание во внешней разведке: даже директор тогда был лишь генерал-полковник, а Ерин – генерал армии. Однако постепенно все стало на свои места. Виктор Федорович человек, безусловно, умный. Его поведение адекватно отражает сложившуюся обстановку. И хотя мы с ним работаем на разных направлениях нашей службы, знаю, что все у него и вокруг него идет нормально.

Позднее, при встрече с самим Ериным в июле 1998 года, спрашиваю и его как работается в новой службе (конечно, в самом общем виде, в пределах допустимой нормы – ведь это же внешняя разведка).

Нормально. Сначала более полугода поработал под руководством Евгения Максимовича Примакова. Отношения были хорошие и ранее – оба были членами Совета Безопасности России, такими же добрыми они остались и после моего перехода в эту службу. Как-то и с новым руководителем внешней разведки Вячеславом Ивановичем Трубниковым зашел разговор о том, насколько я тут на своем месте. Он ответил, что работай спокойно, ты теперь уже наш.

Конечно, новая работа не такая кипучая как у министра внутренних дел – там всегда и одновременно горит во многих местах – но она имеет целый ряд своих особенностей, которые нужно познавать и постоянно учитывать.

Пожелаем Виктору Федоровичу Ерину как государственному человеку счастья и удачи во всех его предстоящих делах. А послужить Отечеству он может еще долго. Его возраст и состояние здоровья вполне этому способствуют.